Нефть и мир. «Семь сестер» – дом, который построил Джон - Леонид В. Крутаков

идеями, с верой в миссию, с мировоззрением). Но и отказывать им в холодном расчете (уход от налогов) тоже будет большой глупостью. Правда, есть еще одна (объединительная, третья) версия, она неявно присутствует в историографии Рокфеллера. Попытаемся ее отфиксировать более рельефно.

В учредительных документах Фонда Рокфеллера был указан всего один вид уставной деятельности: «Содействие благополучию человечества во всем мире». Главное словосочетание тут не «благополучие человечества», а «уставная деятельность». Рокфеллер не был филантропом, как его представляют многочисленные биографы. В Standard Oil времен треста действовало жесткое ограничение: любой перевод на благотворительность свыше 50 долл. (включая больницы) необходимо было согласовывать с комитетом попечителей.

Рокфеллер возглавлял империю. Он не зарабатывал, он правил. С определенного момента (возраст или объем капитала – не имеет значения, в случае с Рокфеллером понятия абсолютно связные) он обязан был думать о сохранении власти. Подданные империи (бизнесмены-нувориши, «инфузории Анохина») миллиард долларов воспринимают как свободу принятия решений: куда поехать и какую модель «Ламборджини» купить. Для Рокфеллера деньги были эквивалентом (способом оценки, шкалой измерений) обязательств и степени ответственности (субъектные показатели).

До создания Фонда своего имени Рокфеллер десять лет занимался частными пожертвованиями (Институт медицинских исследований и Совет по общему образованию), – опыт показал, что без юридического оформления получить обратный эффект невозможно. Пожертвования имеют очень короткий горизонт воздействия (благодарность получателей мимолетна). Устойчивая обратная связь не складывается, ответные обязательства не фиксируются, встречная ответственность не возникает. Благотворительность и милосердие невозможно институализировать.

Вся жизнь Рокфеллера, весь его жизненный опыт говорил, что обязательства выше денег. Обязательства и есть деньги, а ответственность по обязательствам (содержание денег) – «золотой» эквивалент оценки будущего.

К созданию фонда Рокфеллер подошел ответственно (потратил четыре года и кучу денег). 19 июня 1909 года он выделил на создание фонда 50 млн долл. (1,488 млрд в эквиваленте 2021 года) с условием обязательного получения федеральной лицензии. В марте 1910 года будет разработан и внесен в Конгресс специальный законопроект. Инициатором проекта выступит один из самых авторитетных сенаторов США, а по совместительству отец жены единственного сына Рокфеллера (сват) Нельсон Олдрич.

Три года будет идти отчаянная борьба за невинный, казалось бы, закон о лицензировании благотворительной деятельности Фонда Рокфеллера. Современники утверждали, что проталкиванием законопроекта занималось «наиболее могущественное лобби, которое когда-либо видел Вашингтон»[243]. Официальные биографы Рокфеллера, Невинс в том числе, этот факт отрицают.

Против закона выступил пришедший на смену Рузвельту президент Уильям Тафт. Он первым охарактеризовал законопроект Олдрича как попытку создания нового вида лоббизма, как попытку «зарегистрировать Рокфеллера в качестве юридического лица». В итоге Фонд без лишнего шума будет зарегистрирован в мае 1913 года законодателями родного для Рокфеллера штата Нью-Йорк.

Первоначальный взнос из-за законодательных проволочек Рокфеллер аннулирует, но после учреждения фонда в течение первых двух лет выделит «на благо человечества» 100 млн долл. (2,7 млрд в эквиваленте 2021 года). Рокфеллер не благодетельствовал, он искал способ институализации влияния (власть), легализации сложившегося порядка (модель), создания онтологической (философски обоснованной, безальтернативной) картины построенного им мира, мира нефти.

Иными словами, вложения Рокфеллера в фонд не носили характер филантропии. Он рассчитывал на их отдачу. Это были инвестиции (главный признак – возвратность), но не классические инвестиции с расчетом на прямую прибыль. Это были инвестиции воздействия, инвестиции, меняющие социальную среду (общественные мотивации, образ жизни, система принятия решений). Инвестиции, рассчитанные на социальные эффекты. То, что сегодня называется impact investing.

Тема, конечно, в большей степени для второй книги, но пройти мимо нее в этой главе невозможно. Она раскрывает тезис о бессмертии «коллективного Рокфеллера», помогает лучше понять процесс формирования рыночной онтологии.

Инвестиции воздействия определяют (описывают) нематериальные активы в показателях рынка (спрос – предложение), оценивают изменения больших социальных систем как отдачу на финансовые вложения. Самый простой (вульгарный) пример – озвученные заместителем государственного секретаря США Викторией Нуланд 5 млрд долл., инвестированные в образовательную систему и развитие гражданского общества на Украине, которые кардинально изменили идентичность этой страны и ее жителей.

Термин impact investing был введен в обращение (имплантирован в общественное сознание) в 2007 году на организованной Фондом Рокфеллера конференции при участии J. P. Morgan Chase и Агентства США по международному развитию (USAID). А через два года при содействии Фонда Клинтона будет создана Global Impact Investing Network (GIIN), которая возьмет на себя функции модератора (регулятора) новой системы учета.

Участниками GIIN (помимо вышеназванных) станут BNP Paribas, Credit Suisse, Deutsche Bank, Morgan Stanley, National Australia Bank, Standard Chartered Bank, Royal Bank of Canada, UBS и International Finance Corporation (подразделение Всемирного банка). От «филантропов» в GIIN войдут Фонд Shell, Фонд Билла и Мелинды Гейтс, Фонд Форда, Фонд «Наше будущее» (Вагит Алекперов). Помимо именных фондов, в GIIN войдет множество сетевых благотворительных организаций. В области благотворительности (impact investing в том числе) создание синдикатов и трестов не запрещено.

GIIN со штаб-квартирой в Нью-Йорке определит круг обязанностей и полномочий новой организации, созданной «во благо всего человечества». К ним относятся пропаганда, объединение усилий с целью усиления воздействия, создание информационной базы (ImpactBase), разработка методики оценок (Impact Reporting and Investment Standards) и координация усилий (соподчиненность).

Самыми популярным инструментом impact investing стали «зеленые» облигации (первый выпуск произвел Европейский инвестиционный банк в год созыва Фондом Рокфеллера конференции, еще через год – Мировой банк). По теме создана огромная база теоретических изысканий, работ и эссе. ESG-повестка (Environment, Social, Governance), внедряемая на уровне принятия корпоративных решений, по сути своей, является расширением понятия impact investing.

Impact investing – это не изобретение XXI века. Это то, чем Рокфеллер занимался с самого начала, с начала строительства своей империи (создание Standard Oil. – Л. К.). Инвестиции воздействия стали инструментом Рокфеллера по пролонгации себя в будущее, финансово-юридической формой бессмертия, способом сохранения огромного влияния, которым Рокфеллер обладал перед физической смертью.

По подсчетам Анны Рочестер, в 1932 году общая сумма американских активов составляла почти 43 млрд долл., а под контролем Рокфеллера находилось 36 крупных корпораций с общими активами в 22 млрд долл.[244] Если верить Рочестер, Рокфеллер перед смертью контролировал более половины всех активов США, но умер самый богатый человек планеты практически нищим.

Официальное наследство Рокфеллера за минусом 16 630 000 долл. налогов всех уровней составило 9 780 837 долл. На 2/3 оно состояло из казначейских билетов США. Потомкам досталась всего одна акция Standard Oil of California (сертификат № 1), покойный не был лишен сантиментов (Homo sum, humani nihil a me alienum puto). Остальные акции империи Рокфеллер разместил в семейном трасте и фондах, сделав капитал (инструмент влияния) недоступным для государственных налоговых служб и размывания своими многочисленными потомками.

За Рокфеллером последуют Карнеги, Меллон, Форд, Дюпон, Фишер, Маккормик, Морган,